Как помочь детям-сирийским беженцам

Мы должны вкладывать средства в их психическое здоровье и образование – пока не стало слишком поздно. Растерзанные образы детей, раненых или убитых в войне, заполняют новостные ленты по всему миру с удручающей регулярностью. И хотя миграция сирийских беженцев породила разногласия вокруг политики Соединенных Штатов, эти образы свидетельствуют о более глубокой трагедии, которую правительствам и гуманитарным организациям еще предстоит решить: калечащие, долгосрочные последствия для психики этих детей.

Сегодня борьба с кризисом беженцев требует противостояния информационной, а также физической войне. Более ста лет назад итальянский педагог Мария Монтессори боролась с психологическим опустошением детей войны с помощью своей авторской образовательной программы. Она задумала целую организацию, чтобы обеспечить такую ​​услугу: Белый Крест. В то время, как современная медицина осознала важность идей Монтессори о том, как обращаться с людьми, пострадавшими от конфликтов, гуманитарным организациям по-прежнему не хватает средств и ресурсов для их осуществления.

Попытки создания Белого Креста начались во время Первой мировой войны. Путешествуя по Франции, чтобы описать последствия Великой войны, детский автор Мод Радфорд Уоррен наткнулся на группу молодых беженцев. Они стали жертвами «Изнасилования Бельгии» – преднамеренных военных преступлений Германии против бельгийских граждан и вторжения в северную Францию ​​в первые месяцы войны.

В 1918 году в книге Редфорда Уоррена «Белое пламя Франции» ребенок по имени Мадлен Махер рассказывает, как «моя мать несла двух младших на руках и держала нас перед собой, а снаряды все падали. Я слышал, как моя бабушка закричала, и моя мать сказала мне: «Не оглядывайся», но я оглянулся, и бабушка лежала на земле, положив руки на колени, и лицо моей тети было покрыто кровью, и она тоже была на земле, только она не кричала. Мама сказала, что мы не можем дождаться их».

Мадлен была одной из 60 учеников в экспериментальной школе в Париже, созданной для реабилитации детей, пострадавших от войны. Школа управлялась зажиточной жительницей Нью-Йорка Мэри Ребеккой Кромвель. Впечатленная результатами Монтессори, работающей с детьми в итальянских трущобах, Кромвель адаптировала свой подход к обучению детей, пострадавших от войны в Париже. Занятия в классе и материалы оказались успокаивающими и эффективными, и со временем служили для пробуждения чувств, искалеченных войной, помогая детям преодолеть свои травмы.

В 1916 году Монтессори посетила один из классов Кромвеля, чтобы оценить влияние ее подхода на детей, пострадавших от чрезвычайных военных катастроф. В Париже она увидела, что ученики испытывали «особую форму психического расстройства, которое представляло собой настоящую психическую травму – поражение, столь же серьезное, если не более серьезное, чем раны на физическом теле». Их травмы находились далеко за пределами диапазона типичного человеческого опыта, вызывая ошеломляющие уровни нарушения и страдания. До реабилитации некоторые дети не могли есть, спать или даже взаимодействовать с другими.

Монтессори была убежден, что, стимулируя чувства детей успокаивающими повторяющимися упражнениями в спокойной обстановке, дети могут восстановить свои поврежденные умственные способности. Однако, если их не лечить, симптомы будут только ухудшаться.

В 1917 году Монтессори работала над созданием наднациональной гуманитарной ассоциации, которую она планировала назвать Белым Крестом. Эта организация должна была использовать лучшие достижения педагогики в интересах детей, пострадавших от войны. Белый цвет был выбран как символ спокойной нервной системы детей, в отличие от Красного Креста, который олицетворял собой кровь раненых солдат.

Персонал «Белого креста» в идеале должен был обучаться как на медсестер, так и на учителей, становясь специалистами в области психических заболеваний. Их обучение было сосредоточено на «первой помощи, знании нервных заболеваний, диетологии для младенцев и детей, специальной психологии, истории, сельском хозяйстве, языке и теоретическом и практическом курсе по методу Монтессори, специально предназначенном для этих детей». Другими словами, учитель Монтессори научит детей быть функциональными членами общества.

Это был новаторский подход. Его всеобъемлющий взгляд на лечение, включающий образование наряду с физическими и психологическими услугами, резко противоречил медицинским конвенциям того времени.

Но никто не ответил на инициативу Монтессори. Всю оставшуюся часть войны она неустанно выступала за создание этой организации, писала всевозможным покровителям, от социальных работников и организаторов до психиатров, включая отца психоанализа, Зигмунда Фрейда и религиозных лидеров, таких как Папа Бенедикт XV. Они приветствовали ее усилия, но никто не оказывал финансовой поддержки. Инициативы, которые получали государственное и частное финансирование, обеспечивали исключительно материальную помощь детям.

С начала Первой мировой войны современная война сделала объектом нападения гражданское население, поскольку границы между государственными вооруженными силами и мелкомасштабными ополченцами оказались размыты. По данным Организации Объединенных Наций, война во многих частях мира поглотила все аспекты жизни общества, поскольку сегодня 90 процентов ее жертв – гражданское населения. Они часто не просто наблюдатели, но и жертвы целенаправленного насилия.

В нынешних конфликтах дети составляют значительную часть жертв, так как школы и больницы подвергаются нападениям в нарушение всех международных гуманитарных норм в области прав человека. Некоторые из этих детей являются жертвами веерных обстрелов и бомбардировок всего гражданского населения; другие являются частью расчетливого геноцида. Несмотря на эти изменения в характере ведения войны, методы лечения жертв не изменились.

Сирия, которая находится в муках семилетнего конфликта, является ярким примером этого несоответствия. Недавно опубликованное исследование под названием «Невидимые раны», проведенное Фондом «Спасите детей», изучило психическое и физическое здоровье сирийских детей. Деятельность Фонда, на первый взгляд напоминала метод Монтессори, и исследование показало, что при правильной поддержке дети могут быть реабилитированы.

Мелисса Флеминг, пресс-секретарь Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по делам беженцев, согласилась с важностью этих целей. «Дети-беженцы рискуют стать потерянным поколением необразованных, травмированных и опасно расстроенных детей. И все же они говорят о том, что образование является самым важным в их жизни, потому что оно помогает им сосредоточиться на надежде, а не на ненависти, на их будущем, а не на кошмарах своего прошлого».

Семь лет войны разорили Сирию и ее людей. Разбомбленные, голодающие и отверженные сирийские дети испытывают серьезные эмоциональные проблемы каждый день. Когнитивное, эмоциональное и физическое развитие детей может происходить с задержками развития или пожизненными нарушениями. Следующее поколение сирийцев может столкнуться с серьезным уменьшением умственной и физической работоспособности.

Сегодня такие организации, как «Спасите детей», «Врачи без границ» и «Соблюдение прав человека», регистрируют сообщения о серьезных психологических заболеваниях, таких как депрессия, тревога и психоз, а также увеличение случаев самоповреждения и самоубийств в лагерях для беженцев – тех самых симптомов и явлений, которые Монтессори описала у детей, пострадавших от Первой мировой войны.

Идеи Монтессори лежат в основе современных передовых методов экстренной психологической помощи гражданским лицам; хотя протоколы психологического лечения развились за последние 100 лет, работа Монтессори продолжает вдохновлять организации, занимающиеся такими проблемами. Тем не менее страны принимают меньше беженцев, а НКО получают меньше средств. Столетие назад Монтессори было отказано в финансовой поддержке, необходимой ей для ее работы. Можем ли мы повторить эту же ошибку?