4 клинических смерти под арестом оккупации

Что мы знаем о детях-узниках? Почему ХАМАС включил Абдула Рахмана, заключенного под домашний арест, в список подлежащих освобождению?

В этот понедельник, день освобождения, 14-летний Абдул Рахман Амер Аль-Загал из Иерусалима впервые за долгое время смог выспаться.

Впервые за четыре месяца мальчик снова оказался дома и смог обнять родных.

Абдул стал последним из 69 палестинских детей, которого в рамках обмена заложниками освободил Израиль. И одним из немногих, выжившим после страшного ранения оккупантами.

…Мама подростка Наджа прощалась с сыном несколько раз.

В первый – 19 августа, когда израильские военные выстрелили в Абдулу в одном из районов Иерусалима. Мальчик шел в магазин за хлебом, когда получил пулю в голову. У подростка был сильно раздроблен череп, поврежден глаз и таз — такие травмы считаются несовместимыми с жизнью. Родным объявили, что ребенок погиб.

Но Абдул остался жив. В критическом состоянии, без шансов на будущее. Врачи считали, что мальчик не выдержит операции. Говорили, что даже при благоприятном исходе он будет слепым, глухим и парализованным на всю жизнь. «Я была вне себя от горя, – рассказывала Наджа. – Во время операции сына у меня случился инсульт, я сама оказалась в больнице».

Мальчик перенес 4 клинических смерти, провел неделю в коме. И выжил — врачи до сих пор называют его исцеление чудом.

Абдул справился. Но остался прикованным к больничной койке. Прикованным в буквальном смысле – во время лечения подросток находился в наручниках.

Аль-Загала подозревали в бросании коктейля Молотова в дома поселенцев. Суд, признавший ребенка виновным, проходил заочно, ведь Абдул был в реанимации.

Все это время мальчика в больнице охраняли как серийного убийцу. Около палаты круглые сутки дежурили израильские военные, не подпуская к ребенку никого из близких. Оккупанты даже уволили несколько медсестер, проявивших сочувствие к Абдуле. «Мне разрешили увидеть сына только через три дня после операции на несколько минут», — вспоминает Наджа. Все остальное время она провела около палаты, пытаясь увидеть ребенка хотя бы в окошко.

Из больницы подростка направили в тюрьму Рамла, где ему стало хуже. Швы на голове воспалились, началось заражение, но из лекарств мальчику давали только… обезболивающее. Адвокату понадобилось 12 дней, чтобы добиться для Абдулы домашнего ареста. Однако находиться в родном Сильване подростку запретили, отправив в деревню Эйн-Нкуба.

Для Аль-Загал это решение стало еще одним ударом. Муж Наджи погиб несколько лет назад, она одна воспитывает детей. Ей пришлось уволиться с работы, оставить семью без средств, чтобы иметь возможность ухаживать за сыном.

…Кошмар семьи Аль-Загал длился четыре месяца и закончился в понедельник. 27 ноября с Абдула сняли электронный браслет. Мальчик был освобожден и смог вернуться домой.

Абдулу ждет долгий путь к выздоровлению. Ему предстоит несколько операций по восстановлению зрения и исправления серьезной деформации черепа. Но Абдул твердо намерен жить дальше. Чтобы вырасти, помочь маме расплатиться с долгами и вернуть прежнего себя.