Что помнят дети-сироты в Газе
На первый взгляд, обстановка в приюте для сирот «Аль-Амаль» совершенно обычная: яркие стены, наклейки с героями мультфильмов, мягкие игрушки на аккуратно застеленных кроватях. Но внешность обманчива – живущие здесь дети рисуют только войну. Израильские истребители и ракеты, люди, разрываемые на куски – самые глубокие впечатления в их жизни.
«Когда я слышу самолеты, мне становится страшно», – признается восьмилетняя Айша аль-Шинбари из блокадной Газы.
«В войну я потеряла дом. Я не хочу вспоминать свой дом. Я хочу умереть и отправиться к маме», – говорит она.
Айша попала в приют «Аль-Амаль» несколько лет назад. Отец ее умер, и когда старший брат погиб от израильского авианалета, мать уже не могла заботиться обо всех детях.
Во время войны 2014 года всех детей из приюта отправили к родственникам, а в здании поселились сотен потерявших дома палестинцев. Айша вернулась к матери, но вскоре после этого ее мать тоже погибла под ударами израильской авиации.
Сегодня мама приходит к Айше лишь во сне. Она целует и обнимает свою маленькую дочку, а потом исчезает. Айша просыпается, и рисует ракеты.
История этой девочки совершенно обычна в секторе Газа, где только в последнюю войну погибли более 2200 палестинцев. Новая израильская война сделала еще 1500 детей сиротами, в дополнение к десяткам тысяч уже живущих в Газе, говорит председатель правления института «Аль-Амаль» директоров Абид Альмаджид Альхудари.
Приют – созданный более шести десятилетий назад, и до сих пор остающийся единственным учреждением для сирот в Газе – принимает только самых нуждающихся. Он физически не может вместить всех осиротевших детей.
«У некоторых из живущих здесь детей матери и родные погибли прямо на глазах», – говорит Альхудари.
После войны 2014 года число воспитанников «Аль-Амаль» почти удвоилось, достигнув 150 человек. Это абсолютный рекорд за всю историю приюта, и в течение года эта цифра будет расти. Детский дом, финансируемый частными благотворителями, срочно ремонтируют и расширяют, чтобы справиться с притоком нуждающихся. Персонал, насчитывающий более 50 человек, постоянно заботится о том, чтобы кормить, учить, успокаивать и развлекать маленьких воспитанников.
«Психологическая ситуация для ребенка, чья семья была убита, который вышел из дома купить что-то, а вернувшись обнаружил всех мертвыми – это самое худшее, что можно увидеть», – говорит член правления приюта Камаль Мекбин.
Многие из сирот страдают от глубоких психологических проблем и постоянно охвачены беспокойством.
«Они не спят. Они всегда напуганы. Мы стараемся проводить с ними как можно больше времени, чтобы помочь справиться с этим», – говорит Мекбин.
Десятилетняя Наваль Ясин живет в приюте «Аль-Амаль» с октября. Она рассказывает, что перед тем как убить ее отца, израильтяне позвонили ее дяде, члену ХАМАС. Тот передал трубку ее отцу.
«Что вы хотите от моего брата?» – изображает она в ролях телефонную беседу.
«Где бы ты ни скрывал своего брата, мы найдем и убьем его», – ответил голос на другом конце линии.
«Мой отец сказал израильтянам: «Мы придем в Тель-Авив и наступим вам на горло», – говорит Наваль корреспонденту «Аль-Джазиры», и гордость освещает ее обычно строгое лицо.
Позже администратор детского дома Ревайда Кассаб объясняет, что эту историю придумала мать Наваль, чтобы ее дети запомнили своего отца героем. На самом деле он был убит израильской ракетой, осколок которой угодил ему прямо в сердце. По пути в больницу в автомобиль с уже мертвым телом попала бомба, и отца Наваль опознали только по джалабии – традиционной мусульманской одежде, которую он обычно носил.
А вот 11-летняя Маналь Абу Тайема из Хан-Юниса живо помнит смерть своего отца. Она вспоминает, как он кричал: «Не подходите к окнам». Через несколько мгновений в их дом попали две ракеты.
«Одна из них разорвала на куски моего двоюродного брата. Другая расколола голову отца», – говорит девочка.
«Каждый раз, слыша сирену скорой помощи, я плачу, потому что столько их слышала во время войны. Здесь, в приюте, я чувствую себя в безопасности, но не в Газе. Я всегда ожидаю новой войны», – всхлипывая, рассказывает она.
В коридоре 14-летний Юсуф аль-Шинбари, закатав штанину, демонстрирует уродливый осколочный шрам на лодыжке, полученный при бомбардировке израильской авиацией школы ООН, где укрывалась его семья.
Его сестра потеряла тогда обе ноги, и после войны ее отправили на лечение в Турцию.
«Я пугаюсь, когда вижу ее. Я помню все, что произошло», – произносит он, сильно заикаясь.
Со временем воспоминания детей-сирот о прежней жизни и погибших родных побледнеют, но они никогда не исчезнут, утверждает Камаль Мекбин.
«Никто этого не забывает, особенно дети. Все палестинцы до сих пор помнят 1948 год, и то, как отнимали наши земли. Израильтяне хотят, чтобы мы забыли, но этого никогда не произойдет», – добавляет он.
