Тюрьма вместо визита: “гостеприимство” по-израильски
Фонд «Солидарность» 10 лет поддерживает людей на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа. Но теперь наши программы помощи палестинцам станут еще масштабнее. Ведь мы на себе прочувствовали, что значит оказаться бесправным и неугодным в Израиле.
Один из руководителей фонда Сурхо Сатуев, который прилетел, чтобы оказать помощь нуждающимся палестинцам на Западном берегу, вместо этого оказался в израильской тюрьме, а затем был депортирован обратно в Россию как «представляющий опасность для государства Израиль». Так Израиль встречает всех, кто помогает оккупированным палестинцам.
«Я прилетел в аэропорт имени Бен Гуриона в Тель-Авиве 16 мая, в 15.30, – рассказывает Сурхо. – Вместе с остальными пассажирами прошел на паспортный контроль. «Чечня?» – спросила у меня на русском сотрудница аэропорта. Я кивнул головой. Меня вежливо попросили пройти в офис «для беседы».
С того момента отношение к Сурхо изменилось. Он перестал быть туристом и гостем Израиля, превратившись в преступника.
В маленькой комнате-отсеке, куда отвели Сурхо, сидело около 20 человек. Многие из них ждали своей очереди для «беседы» по 8-10 часов. «В основном здесь были люди из стран СНГ, – вспоминает Сурхо. – Они прилетели в Израиль из Беларуси, Грузии, России, Украины и Молдовы».
Задержанным запретили звонить, не давали есть или выходить из комнаты. Даже в туалет людей водил охранник. Раз в час. Группами…
«Меня вызвали на «разговор» через полтора часа, – продолжает Сурхо. – Беседовали около часа на английском. Задали тысячу вопросов: про цель визита, мою мать и отца, даже спросили о дедушке, который умер в 1997 году».
После допроса Сурхо вернули в комнату ожидания. Здесь сменялись охранники. Неизменным оставалось только отвратительное отношение к пассажирам, которые прилетели в Израиль.
«Они фыркали, хамили, – говорит Сурхо, – отдавали команды в приказном тоне. Вместе со мной сидела пожилая женщина. У нее болела нога, она просила вызвать врача, но ей так и не помогли. С нами была молодая девушка – она плакала, потому что ей не дали позвонить. Охранники вели себя так, как будто мы преступники. Но наше единственное преступление в том, что мы прилетели в эту страну».
Сурхо находился в комнате около 5 часов, когда подошел к охраннику с просьбой купить еды. «Я держу пост, – поясняет он. – Не ел целый день. Хотел выйти и купить себе что-нибудь. Охранник только ухмыльнулся в ответ, мол, до рассвета далеко, еще успеешь поесть».
Сурхо не выпустили из комнаты. Через некоторое время ему принесли… один крохотный сэндвич с сыром.
Поздним вечером Сурхо вывели в другой кабинет. Здесь его сфотографировали, взяли отпечатки пальцев и выдали бумагу о депортации. «Мне отказали во въезде в целях общественной безопасности Израиля, – говорит руководитель фонда. – Хотя я даже не успел ступить на землю этой страны».
Вместе с другими депортированными Сурхо отправили в изолятор временного содержания при аэропорту. Их поселили в настоящей тюрьме за высокими заборами с колючей проволокой, в камере с решетками и двухярусными железными кроватями. С ними обращались как с преступниками: отобрали телефоны, тщательно досмотрели вещи и их самих. Свет в камере не выключался даже ночью. Здесь не было никаких кондиционеров или вентиляторов – в камере было жарко и очень душно.
«Ты еще ничего не успел нарушить, а к тебе относятся как к животному. Все сотрудники СИЗО – грубые и надменные. «Сядь, повернись. Встань» – на ломанном русском нам только отдавали команды и не отвечали ни на один наш вопрос», – описывает свое пребывание Сурхо.
Камера была рассчитана на 12 мужчин. Там ждали депортации молодые люди из Македонии, испанец, который так и не попал на «Евровидение», грузины, молдаване. Оказаться в СИЗО мог любой, вне зависимости от возраста, пола и цели визита. «Был пожилой мужчина, – вспоминает Сурхо. – Он вместе с женой прилетел в Израиль по путевке. Люди заплатили более ста тысяч рублей за путевку, а в итоге оказались в разных камерах СИЗО».
Сурхо провел в изоляторе 13 часов. За это время у него не было возможности переодеться, принять душ или хотя бы поесть. Все, что предложили задержанным, – еще один бутерброд с сыром.
В Москву Сурхо отправили почти через сутки с момента прибытия в Израиль. В аэропорт его, как и других «террористов», доставили на автобусе с решетчатыми окнами. Их вещи снова перетряхнули, а самих людей тщательно досмотрели. Депортированных привезли прямо на летное поле и сопроводили на борт самолета.
В Москве с ними беседовали уже российские спецслужбы. Людям вернули паспорта, однако Сурхо вряд ли когда-нибудь соберется лететь в Израиль. «И никому этого не советую, – говорит он. – Я видел пожилых людей, семейные пары с детьми, которых просто не пустили в Израиль. Самое страшное, что тебя не просто развернули на границе. Тебя могут на несколько суток закрыть в тюрьме. Только за то, что ты решил приехать в эту страну. Ни путевка, ни оплаченная гостиница не дают гарантии, что вы не окажетесь преступником в глазах местных спецслужб».
В Израиль Сурхо летел с благими целями. Он планировал посетить Западный берег реки Иордан. Сурхо хотел увидеть, как живут люди из деревни Хан аль-Ахмар, для которых мы совсем недавно объявляли сбор. Хотел убедиться, что наши благотворительные проекты выполняют свою задачу, помогая детям и многодетным матерям.
Но убедился в другом – в бесчеловечной политике Израиля по отношению к осажденным палестинцам и всем, кто пытается им помочь.
